Таис Афинская - Страница 80

– Почему ты уверена, что слабеют люди? – в свою очередь скрывая насмешку, спросила Таис, и жрица вдруг рассмеялась.

– Посмотри еще раз на облик Кибелы-Реи в древней статуе и поймешь, что только ненасытное желание может искать такой образ, и только необычайная сила и крепость может надеяться быть ее парой…

Таис вспомнила необычайную мощь в пределах гармонического сложения, излучаемую статуей Реи, и не смогла возразить.

– А где живут черные и красные? – спросила она, меняя тему.

– Они не покидают храма, пока молоды. Нередко они выходят замуж за немаленьких людей или странствуют, занимая высокие должности в других, менее значительных храмах Реи. В определенные дни месяца они ходят купаться на священное озеро, и горе тем мужам, какие окажутся нарушителями их покоя.

– А если встретится женщина? – гетера сообразила, о каком озерке идет речь.

– С женщиной нечего делать. Лишь в том случае, если несчастная нарушила чистоту священной воды, ее ждет смерть!

– А жрицы живут там? – поспешила спросить Таис, показывая на южное крыло храмовой постройки, плоская крыша которого приходилась на уровне пола главного храма.

– Ты угадала! Хочешь посетить их?

– О нет! А что находится в северном крыле?

Снова дикий блеск мелькнул и угас во взгляде жрицы.

– Туда я и хочу повести тебя на закате. Но прежде ты принесешь клятву на алтаре Кибелы-Реи, клятву молчания. Древние тайны Великой Матери сохраняются нами. Обряды незапамятных времен, перенесенные сюда тысячелетия назад из Ликаонии и Фригии, дают силу служителям Ашторет.

В святилище, совершенно безлюдном в этот час, гетера поклялась хранить тайну. Хозяйка храма налила ей напитка. Таис отступила с опаской.

– Не бойся, это не вчерашнее! Тебе понадобится мужество, когда увидишь тайну. Помни, что Великая Мать – владычица зверей… – Последние слова, сказанные напряженным шепотом, вселили в гетеру неопределенный страх. Она выпила чашу залпом.

– Отлично! Теперь прими дар, – и жрица протянула Таис два лекитиона – флакончика из молочно-белого стекла, плотно закрытых пробками из драгоценного густо-розового индийского турмалина. На одном из лекитионов был вырезан серп луны, на другом – восьмиконечная звезда.

– Как можно! Я не могу принять такие дорогие вещи! – воскликнула Таис.

– Ветерок (пустое)! – ответила главная жрица. – Храм Великой Матери богат и может делать и не такие дары наиболее прекрасным женщинам, ибо они сами – драгоценности, созданные Реей для ее собственных целей. Но ты не спросила – что во флаконах. В этом, – она показала лекитион со звездою, – средство, растворенное в питье, данном тебе вчера. Если ты захочешь когда-нибудь и с кем-нибудь испытать всю мощь Ашторет-Кибелы в облике Анаитис – шесть капель в чашку воды и пейте пополам. Этот – с Луной – освободит тебя от действия первого. Если выпить только его, он сделает тебя холодной, как далекая Луна. Не больше трех капель, а то можешь похолодеть навсегда… – жрица рассмеялась резко и недобро, подвела гетеру к нише в боковой стене и вынула оттуда блестящий черный круг, как показалось сначала Таис, из стекла. Она увидела в нем свое отражение так же четко и ясно, как в обычном зеркале из покрытой серебром бронзы.

– Это зеркало не стеклянное, а каменное и сделано в те времена, когда люди знали лишь камень. Руды металлов служили им только для вечных красок, ибо и тогда уже писали картины на стенах. В это зеркало смотрелись женщины много тысяч лет назад, когда не существовало ни Египта, ни Крита… Возьми и его в дар!

– Ты даришь мне вторую бесценную вещь, зачем? – спросила Таис.

– Вместе с лекитионами, хранящими яд. Красота и смерть всегда вместе, с тех пор как живет человек.

– Смерть для кого?

– Или для того, у кого красота, или тому, кто берет ее, или обоим вместе.

– Разве нельзя иначе?

– Нельзя. Таково устроение Матери Богов, и не нам обсуждать его, – сурово, почти угрожающе сказала владычица храма.

– Благодарю тебя! Твой дар поистине превыше всех драгоценностей!

– И не боишься?

– Чего?

– Тайн Великой Матери, нет? Тогда идем!

С северной стороны святилища в полу темнело огромное отверстие, в центре занятое толстой колонной. По ее окружности спускалась спиралью каменная лестница. Скудно освещенный проход вел в храм никогда не виданной Таис обстановки. По обе стороны прохода широкие кирпичные скамьи были густо усажены настоящими рогами исполинских быков – туров, изогнутыми круто, со сближающимися вверху вертикальными концами. Квадратное низкое помещение святилища в простенках между грубыми полуколоннами из красной терракоты украшали великолепно исполненные головы быков из камня или глины с настоящими рогами. Рога бычьих голов на западной стене торчали вверх по-турьему, на северной – были загнуты вниз, а на восточной – широко расходились горизонтально-волнистыми остриями, как у диких быков Месопотамии. Странное, зловещее, даже пугающее впечатление производило это святилище незапамятных времен. Огромные рога торчали повсюду: на невысоких квадратного сечения столбиках и длинных скамьях, затрудняя передвижение по храму. Контурные фрески красной охры обрисовывали бычьи фигуры на ближайших к входу стенах. Между головами быков были прикреплены слепки женских грудей кроваво-красного цвета, в соски которых зачем-то вставили клювы черных грифов или оскаленные черепа куниц. За первым помещением находилось второе, меньшее, с остроконечной нишей в северной стене. Три рогатых бычьих головы, вертикально расположенные одна над другой, увенчивались фигурой богини, парящей над ними, широко раскинув руки и ноги. По обе стороны ниши чернели два прохода.